К вопросу о семейной психотерапии комбатантов

Хмарук И.Н., Степанова Ю.С.

Увеличения частоты и степени выраженности медико-психологических последствий чрезвычайных ситуаций (катастроф, стихийных бедствий) и террористических актов в настоящее время вызывают серьезную озабоченность всего мирового сообщества.

В Российской Федерации, в частности, в Южном Федеральном округе, наблюдается неуклонный рост количества людей, перенесших боевую психическую травму (БПТ). В их число входят не только военнослужащие, но и огромное количество мирных жителей, проживающих в зоне боевых действий, а также родных и близких жертв войн. Таким образом, реальная оценка последствий боевого стресса уже не поддается учету.

Важную роль в профилактике и лечении последствий БПТ играет уровень медико-психологической работы с военнослужащими, принимавшими участие в локальных конфликтах внутри своих стран и в военных действиях за рубежом, которые занимают особое место в группе лиц с повышенным риском развития психогенных нарушений. Статистические данные показывают, что на каждого погибшего на войне, приходится один случай самоубийства ветеранов после прохождения военной службы.

В настоящее время психологическая помощь участникам боевых действий в преодолении отсроченных реакций на воздействие стресс-факторов боевой обстановки основывается на концепции посттравматических стрессовых реакций. Центральной задачей психотерапевта, в данном случае, является создание условий для конструктивной ассимиляции психотравмирующего опыта. Примирить человека с его прошлым — смысл большинства методов психотерапии и психокоррекции при ПТСР.

Нарушения, развивающиеся после пережитой психологической травмы, затрагивают все уровни человеческого функционирования (физиологический, личностный, уровень межличностного и социального взаимодействия), приводят к стойким личностным изменениям. Посттравматические стрессовые нарушения способствуют формированию специфических семейных отношений, особых жизненных сценариев и могут влиять на всю дальнейшую жизнь.

Травматическое событие и его последствия оказывают сильное влия­ние на партнеров и семьи людей, переживших травму (Figley, 1985; Waysman et al., 1993). Клиницисты уже давно пришли к выводу, что брачные и семейные отноше­ния играют важную роль в совладании индивида с травматическим опытом (Barrett, Mizes, 1988; Beiser et al, 1989; Davidson et al., 1991; Solomon et al., 1990). Именно этот факт привел многих авторов к убеждению, что семейная психотерапия должна быть включена как обязательный или возможный компо­нент в программы лечения посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) и других последствий травмы (Figley, 1988, 1989; Glynn et al., 1995).

Наиболее эффективной, на наш взгляд, является мультимодальная форма семейной психотерапии, которая включает в себя индивидуальное и семейное консультирование; групповую психотерапию отдельно с участниками боевых действий и их женами; занятия в группах, включающих несколько семейных пар с целью совершенствования коммуникативной компетентности, создание системы взаимной социальной поддержки.

М.Стэнтон и Ч.Фигли рассматривая межличностные отношения в боевой обстановке как один из источников посттравматического стресса, считают, что семейная психотерапия может иметь ключевую роль в психологической помощи комбатантам.

В случае кризисной ситуации в семье комбатанта Ч.Гаррис предлагает использовать пятишаговую модель психотерапевтической помощи, основанную на концепции K.Slaikey (1984), включающей следующие этапы: установление психологического контакта с семей; изучение психологических проблем в семье; совместный поиск с членами семьи возможных способов решения возникших проблем; помощь членам семьи в поисках возможных способов решения возникших трудностей; помощь членам семьи в осуществлении конкретных шагов, направленных на решение психологических проблем; сопровождение семьи после выхода из кризисной ситуации.

Перечисление и описание существующих подходов и конкретных техник работы можно продолжать и продолжать. Опубликованное множество докладов и исследований при тщательном анализе обнаруживает четкие различия в их методологической строгости. Именно поэтому достоверность их выводов неодинакова для различных подходов, а отсутствие доказательств эффективности конкретной техники или похода – показатель не того, что они не работают, а того, что они не были подвергнуты строгой научной проверке.

Необходимо отметить, что при всей остроте и очевидной актуальности многие вопросы медико-психологической реабилитации лиц с посттравматическими стрессовыми расстройствами остаются открытыми — нет методологически корректной, теоретически обоснованной и эффективно функционирующей программы помощи таким пациентам. Более того, специально разработанной системы реабилитационной работы в государственном масштабе (в соответствии с программами и концепциями развития Российской Федерации), когда оказание помощи не разовый акт, а система реабилитационных мероприятий. Пока что ясно одно — человек, переживший состояние тяжелого травматического стресса, открыт для любого вида психологической помощи, стремится к ее получению, и чем раньше такая помощь ему оказана, тем выше процент успеха в нормализации его психического состояния.